Ռուսերենից հայերեն թարգմանություն
Евгений Шварц — Сказка о потерянном времени
Եվգենի Շվարց — Կորցրած ժամանակի հեքիաթ
Сказка
Հեքիաթ
Жил-был мальчик по имени Петя Зубов. Учился он в третьем классе четырнадцатой школы и всё время отставал, и по русскому письменному, и по арифметике, и даже по пению.
Լինում է չի լինում մի տղա է լինում Պետյա Զուբվ անունով։ Սովորում էր նա երրորդ դասարանում, տասնչորսերորդ դպրոցում, ու անընդատ հետ էր մնում և՛ ռուսերեն գրավորից և՛ թվաբանությունից և՛ նույնիսկ երգելուց։
— Успею! — говорил он в конце первой четверти. — Во второй вас всех догоню.
— Կհասցնեմ, երկրորդին ձեզ բոլորին կհասնեմ։
Ասում էր նա առաջին քարորդի ավարտին։
А приходила вторая — он надеялся на третью. Так он опаздывал да отставал, отставал да опаздывал и не тужил. Всё «успею» да «успею».
Եվ գալիս էր երկրորդը, նա հույս ուներ երրորդին։ Այդպիսով նա ուշանում էր ու հետ էր մնում, հետ էր մնում ու ուշանում, և չէր ձգտում։ Անընդհատ կհասցնե՛մ, կհասցնե՛մ։
И вот однажды пришёл Петя Зубов в школу, как всегда, с опозданием. Вбежал в раздевалку. Шлёпнул портфелем по загородке и крикнул:
Եվ մի օր Պետյա Զուբվը դպրոց եկավ, ինչպես միշտ՝ ուշացումով։ Վազեց հանդերձարան, քցեց պայուսակը ցանկապատին և գոռաց։
— Тётя Наташа! Возьмите моё пальтишко!
-Տիկին Նատաշա, վերցրեք իմ վերարկուն։
А тётя Наташа спрашивает откуда-то из-за вешалок:
Իսկ տիկին Նատաշան հարցնում է, որևէ տեղում՝ կախիչների ետևից։
— Кто меня зовёт?
-Ո՞վ է ինձ կանչում։
— Это я. Петя Зубов, — отвечает мальчик.
-Ես եմ, Պետյա Զուբվը։ -Պատասխանեց տղան։
— А почему у тебя сегодня голос такой хриплый? — спрашивает тётя Наташа.
— Ինչո՞ւ քո ձայնը այսօր խռպոտ է։
Հարցրեց տիկին Նատաշան։
— А я и сам удивляюсь, — отвечает Петя. — Вдруг охрип ни с того ни с сего.
— Ես ինքս եմ զարմացաց, հանկարծ առանց պատճառի խռպոտություն։
Պատասխանեց Պետյան։
Вышла тётя Наташа из-за вешалок, взглянула на Петю да как вскрикнет:
Դուրս եկավ տիկին Նատաշան կախիչների ետևից, նայեց Պետյային և ճչաց։
— Ой!
-Օ՜յ։
Петя Зубов тоже испугался и спрашивает:
Պետյա Զուբվը նույնպես վախեցավ և հարցրեց։
— Тётя Наташа, что с вами?
-Տիկին Նատաշա, ձեզ ի՞նչ պատահեց։
— Как что? — отвечает тётя Наташа.- Вы говорили, что вы Петя Зубов, а на самом деле вы, должно быть, его дедушка.
-Այսինքն ի՞նչ։ Դուք ասել էիք, որ Պետյա Զուբվն եք, իսկ իրականում դուք պետք է լինեք իր պապիկը։
Պատասխանեց տիկին Նատաշան։
— Какой же я дедушка? — спрашивает мальчик.- Я — Петя, ученик третьего класса.
-Ես ի՞նչ պապիկ։
Հարցրեց տղան։
Ես Պետյան եմ, երրորդ դասարանի աշակերտ։
— Да вы посмотрите в зеркало! — говорит тётя Наташа.
-Նայեք հայլու մեջ։
Ասում է տիկին Նատաշան։
Взглянул мальчик в зеркало и чуть не упал. Увидел Петя Зубов, что превратился он в высокого, худого, бледного старика. Выросли у него борода, усы. Морщины покрыли сеткою лицо.
Նայեց տղան հայլուն և քիչ էր մնում ընկներ։ Տեսավ Պետյա Զուբվը, որ նա դարձել է բարձրահասակ, միհար, գունատ ծերուկի։ Աճել էր իր մոտ մորուք և բեղեր։ Կնճիռները ծածկել էին դեմքը։
Смотрел на себя Петя, смотрел, и затряслась его седая борода.
Նայեց Պետյան իրան, նայեց, և նրա ալեհեր մորուքը ցնցվեց։
Крикнул он басом:
Գոռաց նա բասով։
— Мама! — и выбежал прочь из школы.
-Մայրի՜կ։
Եվ դուրս վազեց հեռու դպրոցից։
Бежит он и думает:
Վազում է նա և մտածում։
— Ну, уж если и мама меня не узнает, тогда всё пропало.
-Եթե նույնիսկ մայրիկը ինձ չճանաչի, ուրեմ ամեն ինչ կորած է։
Прибежал Петя домой и позвонил три раза.
Հասավ Պետյան տուն և երեք անգամ զանգեց։
Мама открыла ему дверь.
Մայրիկը բացեց իրեն դուռը։
Смотрит на Петю и молчит. И Петя молчит тоже. Стоит, выставив свою седую бороду, и чуть не плачет.
Նայում է Պետյային և լռում։ Պետյան էլ է նույնպես լռում։ Կանգնած է, պարզած իր ալեհեր մորուքը, և քիչ է մնում լացի։
— Вам кого, дедушка? — спросила мама наконец.
-Ո՞ւմ եք ուզում, պապիկ։
Հարցրեց մայրիկը վերջապես։
— Ты меня не узнаёшь? — прошептал Петя.
-Դուք ինձ չե՞ք ճանաչի։
Շշնջաց Պետյան։
— Простите — нет, — ответила мама.
-Կներեք, ոչ։
Պատասխանեց մայրիկը։
Отвернулся бедный Петя и пошёл куда глаза глядят.
Շրջվեց խեղճ Պետյան և գնաց այնտեղ, ուր աչքերը տանում են։
Идёт он и думает:
Գնում է նա և մտածում։
— Какой я одинокий, несчастный старик. Ни мамы, ни детей, ни внуков, ни друзей… И главное, ничему не успел научиться. Настоящие старики — те или доктора, или мастера, или академики, или учителя. А кому я нужен, когда я всего только ученик третьего класса? Мне даже и пенсии не дадут: ведь я всего только три года работал. Да и как работал — на двойки да на тройки. Что же со мною будет? Бедный я старик! Несчастный я мальчик? Чем же всё это кончится?
-Ինչքան ես միայնակ, անբախտ ծերուկ եմ։ Ոչ մայրիկ, որ երեխաներ, ոչ թոռնիկներ, ոչ ընկերներ․․․
Եվ գլխավորը, ոչինչ չհասցրեցի սովորեմ։ Իսկական ծերուկները նրանք են, ովքեր բժիշկներ են կա՛մ մագիստրոսներ կա՛մ ակադեմիկոսներ կա՛մ ուսուցիչներ։ Իսկ ո՞ւմ եմ ես պետք, երբ ես ընդհամենը, միայն երրորդ դասարանի աշակերտ եմ։ Ինձ նույնիսկ կենսաթոշակներ չեն տա։ Չէ, որ ես ընդհամենը երեք տարի եմ աշխատել։ Աշխատելն էլ չեմ աշխատել՝ երկուսի, երեքի։ Ի՞նչ է ինձ հետ լինելու։ Խեղճ ծերուկ եմ։ Դժբախտ տղա եմ։ Ինչո՞վ է այս ամենը վերջանալու։
Так Петя думал и шагал, шагал и думал и сам не заметил, как вышел за город и попал в лес. И шёл он по лесу, пока не стемнело.
Այդպիսով Պետյան մտածում էր և քայլում, քայլում էր և մտածում, ու ինքը չնկատեց, թե ինչպես դուրս եկավ քաղաքից անտառ։ Եվ քայլում էր նա անտառում, մինչև մութը չնկավ։
— Хорошо бы отдохнуть, — подумал Петя и вдруг увидел, что в стороне, за ёлками, белеет какой-то домик.
-Լավ կլիներ հանգստանալ։
Մտածեց Պետյան, ու հանկարծակի տեսավ, որ եղևնիների հետևի կողմում ինչ-որ տուն է սպիտակում։
Вошёл Петя в домик — хозяев нет. Стоит посреди комнаты стол. Над ним висит керосиновая лампа. Вокруг стола — четыре табуретки. Ходики тикают на стене. А в углу горою навалено сено.
Մտավ Պետյան տուն, տերը չկար։ Կանգնած է սենյակի մեջտեղում սեղան։ Նրա վրա կաղված է կերոսինի լամպ։ Սեղանի շուրջ չորս հատ աթոռ։ Պատի վրա ժամացույցի սլաքները շարժվում են, իսկ անկյունում սարի պես լցված է ծղոտ։
Лёг Петя в сено, зарылся в него поглубже, согрелся, поплакал тихонько, утёр слезы бородой и уснул.
Պարկեց Պետյան ծողոտի վրա ու ավելի խորը խրվեց։ Տաքացավ, կամացորեն լաց եղավ, սրբեց մորուքով արցունքները և քնեց։
Просыпается Петя — в комнате светло, керосиновая лампа горит под стеклом. А вокруг стола сидят ребята — два мальчика и две девочки. Большие, окованные медью счёты лежат перед ними. Ребята считают и бормочут:
-Արթնանում է Պետյան, սենյակում լուսավոր է, կերոսինի լամպը վառվում է ապակու տակ, իսկ սեղանի շուրջ նստածեն երեխաները՝ երկու տղա, երկու աղջիկ։ Նրանց առջև դրված է մեծ, շղթայված պղնձե աբակուս։ Երեխաները հաշվում են և մրմնջում։
— Два года, да ещё пять, да ещё семь, да ещё три… Это вам, Сергей Владимирович, а это ваши, Ольга Капитоновна, а это вам, Марфа Васильевна, а это ваши, Пантелей Захарович.
-Երկու տարի, նույնիսկ հինգ, յոթ, երեք․․․
Սա ձեզ Սերգեյ Վլադիմիրովիչ, իսկ սա ձերն է Օլգա Կապիտոնովնա, իսկ սա ձեզ Մարֆա Վասիլևնա, իսկ սա ձերն է Պանտելեյ Զախարովիչ։
Что это за ребята? Почему они такие хмурые? Почему кряхтят они, и охают, и вздыхают, как настоящие старики? Почему называют друг друга по имени-отчеству? Зачем собрались они ночью здесь, в одинокой лесной избушке?
Այս ի՞նչ երեխաներ են։ Ինչո՞ւ նրանք այսքան մռայլ են։ Ինչո՞ւ նրանք քրթմնջում, հառաչում, արտաշնչում են ինչպես իսկական ծերունիներ։ Ինչո՞ւ միմյանց դիմում են անուն-հայրանունով։ Ինչո՞ւ են նրանք գիշերը հավաքվել այստեղ՝ անտառային միայնակ խրճիթում։
Замер Петя Зубов, не дышит, ловит каждое слово. И страшно ему стало от того, что услышал он.
Քարացավ Պետյա Զուբվը, չի շնչում, ընդբռնում է յուրաքանչյուր բառը։ Եվ վախենալու դարձավ նրանից ինչը, որ նա լսեց։
Не мальчики и девочки, а злые волшебники и злые волшебницы сидели за столом! Вот ведь как, оказывается, устроено на свете: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет. И злые волшебники разведали об этом и давай ловить ребят, теряющих время понапрасну. И вот поймали волшебники Петю Зубова, и ещё одного мальчика, и ещё двух девочек и превратили их в стариков. Состарились бедные дети, и сами этого не заметили: ведь человек, напрасно теряющий время, не замечает, как стареет. А время, потерянное ребятами, — забрали волшебники себе. И стали волшебники малыми ребятами, а ребята — старыми стариками.
Как быть?
Что делать?
Да неужели же не вернуть ребятам потерянной молодости?
Подсчитали волшебники время, хотели уже спрятать счёты в стол, но Сергей Владимирович — главный из них — не позволил. Взял он счёты и подошёл к ходикам. Покрутил стрелки, подёргал гири, послушал, как тикает маятник, и опять защёлкал на счётах.
Считал, считал он, шептал, шептал, пока не показали ходики полночь. Тогда смешал Сергей Владимирович костяшки и ещё раз проверил, сколько получилось у него.
Потом подозвал он волшебников к себе и заговорил негромко:
— Господа волшебники! Знайте — ребята, которых мы превратили сегодня в стариков, ещё могут помолодеть.
— Как? — вскрикнули волшебники.
— Сейчас скажу, — ответил Сергей Владимирович.
Он вышел на цыпочках из домика, обошёл его кругом, вернулся, запер дверь на задвижку и поворошил сено палкой.
Петя Зубов замер, как мышка.
Но керосиновая лампа светила тускло, и злой волшебник не увидел Пети. Подозвал он остальных волшебников к себе поближе и заговорил негромко:
— К сожалению, так устроено на свете: от любого несчастья может спастись человек. Если ребята, которых мы превратили в стариков, разыщут завтра друг друга, придут ровно в двенадцать часов ночи сюда к нам и повернут стрелку ходиков на семьдесят семь кругов обратно, то дети снова станут детьми, а мы погибнем.
Помолчали волшебники.
Потом Ольга Капитоновна сказала:
— Откуда им всё это узнать?
А Пантелей Захарович проворчал:
— Не придут они сюда к двенадцати часам ночи. Хоть на минуту, да опоздают.
А Марфа Васильевна пробормотала:
— Да куда им! Да где им! Эти лентяи до семидесяти семи и сосчитать не сумеют, сразу собьются!
— Так-то оно так, — ответил Сергей Владимирович. — А всё-таки пока что держите ухо востро. Если доберутся ребята до ходиков, тронут стрелки — нам тогда и с места не сдвинуться. Ну а пока нечего время терять — идём на работу.
И волшебники, спрятав счёты в стол, побежали, как дети, но при этом кряхтели, охали и вздыхали, как настоящие старики.
Дождался Петя Зубов, пока затихли в лесу шаги. Выбрался из домика. И, не теряя напрасно времени, прячась за деревьями и кустами, побежал, помчался в город искать стариков-школьников.
Город ещё не проснулся. Темно было в окнах, пусто на улицах, только милиционеры стояли на постах. Но вот забрезжил рассвет. Зазвенели первые трамваи. И увидел наконец Петя Зубов — идёт не спеша по улице старушка с большой корзинкой.
Подбежал к ней Петя Зубов и спрашивает:
— Скажите, пожалуйста, бабушка, — вы не школьница?
А старушка как застучит ногами да как замахнётся на Петю корзинкой. Еле Петя ноги унёс. Отдышался он немного — дальше пошёл. А город уже совсем проснулся. Летят трамваи, спешат на работу люди. Грохочут грузовики — скорее, скорее надо сдать грузы в магазины, на заводы, на железную дорогу. Дворники счищают снег, посыпают панель песком, чтобы пешеходы не скользили, не падали, не теряли времени даром. Сколько раз видел всё это Петя Зубов и только теперь понял, почему так боятся люди не успеть, опоздать, отстать.
Оглядывается Петя, ищет стариков, но ни одного подходящего не находит. Бегут по улицам старики, но сразу видно — настоящие, не третьеклассники.
Вот старик с портфелем. Наверное, учитель. Вот старик с ведром и кистью — это маляр. Вот мчится красная пожарная машина, а в машине старик — начальник пожарной охраны города. Этот, конечно, никогда в жизни не терял времени понапрасну.
Ходит Петя, бродит, а молодых стариков, старых детей, — нет как нет. Жизнь кругом так и кипит. Один он, Петя, отстал, опоздал, не успел, ни на что не годен, никому не нужен.
Ровно в полдень зашёл Петя в маленький скверик и сел на скамеечку отдохнуть.
И вдруг вскочил.
Увидел он — сидит недалеко на другой скамеечке старушка и плачет.
Хотел подбежать к ней Петя, но не посмел.
— Подожду! — сказал он сам себе. — Посмотрю, что она дальше делать будет.
А старушка перестала плакать, сидит, ногами болтает. Потом достала из кармана одного газету, а из другого кусок ситного с изюмом. Развернула старушка газету — Петя ахнул от радости: «Пионерская правда»! — и принялась старушка читать и есть. Изюм выковыривает, а самый ситный не трогает.
Кончила старушка читать, спрятала газету и ситный и вдруг что-то увидела в снегу. Наклонилась она и схватила мячик. Наверное, кто-нибудь из детей, игравших в сквере, потерял этот мячик в снегу.
Оглядела старушка мячик со всех сторон, обтёрла его старательно платочком, встала, подошла не спеша к дереву и давай играть в трёшки.
Бросился к ней Петя через снег, через кусты. Бежит и кричит:
— Бабушка! Честное слово, вы школьница!
Старушка подпрыгнула от радости, схватила Петю за руки и отвечает:
— Верно, верно! Я ученица третьего класса Маруся Поспелова. А вы кто такой?
Рассказал Петя Марусе, кто он такой. Взялись они за руки, побежали искать остальных товарищей. Искали час, другой, третий. Наконец зашли во второй двор огромного дома. И видят: за дровяным сараем прыгает старушка. Нарисовала мелом на асфальте классы и скачет на одной ножке, гоняет камешек.
Бросились Петя и Маруся к ней.
— Бабушка! Вы школьница?
— Школьница! — отвечает старушка. — Ученица третьего класса Наденька Соколова. А вы кто такие?
Рассказали ей Петя и Маруся, кто они такие. Взялись все трое за руки, побежали искать последнего своего товарища.
Но он как сквозь землю провалился. Куда только ни заходили старики — и во дворы, и в сады, и в детские театры, и в детские кино, и в Дом Занимательной Науки — пропал мальчик, да и только.
А время идёт. Уже стало темнеть. Уже в нижних этажах домов зажёгся свет. Кончается день. Что делать? Неужели всё пропало?
Вдруг Маруся закричала:
— Смотрите! Смотрите!
Посмотрели Петя и Наденька и вот что увидели: летит трамвай, девятый номер. А на колбасе висит старичок. Шапка лихо надвинута на ухо, борода развевается по ветру. Едет старик и посвистывает. Товарищи его ищут, с ног сбились, а он катается себе по всему городу и в ус не дует!
Бросились ребята за трамваем вдогонку. На их счастье, зажёгся на перекрёстке красный огонь, остановился трамвай.
Схватили ребята колбасника за полы, оторвали от колбасы.
— Ты школьник? — спрашивают.
— А как же? — отвечает он. — Ученик второго класса Зайцев Вася. А вам чего?
Рассказали ему ребята, кто они такие.
Чтобы не терять времени даром, сели они все четверо в трамвай и поехали за город к лесу.
Какие-то школьники ехали в этом же трамвае. Встали они, уступают нашим старикам место:
— Садитесь, пожалуйста, дедушки, бабушки.
Смутились старики, покраснели и отказались. А школьники, как нарочно, попались вежливые, воспитанные, просят стариков, уговаривают:
— Да садитесь же! Вы за свою долгую жизнь наработались, устали. Сидите теперь, отдыхайте.
Тут, к счастью, подошёл трамвай к лесу, соскочили наши старики — и в чащу бегом.
Но тут ждала их новая беда. Заблудились они в лесу.
Наступила ночь, тёмная-тёмная. Бродят старики по лесу, падают, спотыкаются, а дороги не находят.
— Ах, время, время! — говорит Петя. — Бежит оно, бежит. Я вчера не заметил дороги обратно к домику — боялся время потерять. А теперь вижу, что иногда лучше потратить немножко времени, чтобы потом его сберечь.
Совсем выбились из сил старички. Но, на их счастье, подул ветер, очистилось небо от туч и засияла на небе полная луна.
Влез Петя Зубов на берёзу и увидел — вон он, домик, в двух шагах белеют его стены, светятся окна среди густых ёлок.
Спустился Петя вниз и шепнул товарищам:
— Тише! Ни слова! За мной!
Подползли ребята по снегу к домику. Заглянули осторожно в окно.
Ходики показывают без пяти минут двенадцать. Волшебники лежат на сене, берегут украденное время.
— Они спят! — сказала Маруся.
— Тише! — прошептал Петя.
Тихо-тихо открыли ребята дверь и поползли к ходикам. Без одной минуты двенадцать встали они у часов. Ровно в полночь протянул Петя руку к стрелкам и — раз, два, три — закрутил их обратно, справа налево.
С криком вскочили волшебники, но не могли сдвинуться с места. Стоят и растут, растут. Вот превратились они во взрослых людей, вот седые волосы заблестели у них на висках, покрылись морщинами щёки.
— Поднимите меня! — закричал Петя. — Я делаюсь маленьким, я не достаю до стрелок! Тридцать один, тридцать два, тридцать три!
Подняли товарищи Петю на руки.
На сороковом обороте стрелок волшебники стали дряхлыми, сгорбленными старичками. Всё ближе пригибало их к земле, всё ниже становились они.
И вот на семьдесят седьмом и последнем обороте стрелок вскрикнули злые волшебники и пропали, как будто их и не было на свете.
Посмотрели ребята друг на друга и засмеялись от радости. Они снова стали детьми. С бою взяли, чудом вернули они потерянное напрасно время.
Они-то спаслись, но ты помни: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет.
Ստելլա Ղոսալմյանի բլոգ 